Записки из прошлого. Новый день, а точнее ночь

           

К сожалению не знаю автора фото, но великолепно. 

            Все же одиночество это реально болезнь. Без игрушек и лишних там слов. Мы, те кто одиноки, не одиноки, не одни. Мы любим, нас любят, мы заботимся и о нас тоже кто-то заботится. Но где-то на краю сознания, на краю души, мы всегда одни. Мы в постоянном поиске. И чаще всего не находим. А когда находим, то еще не известно, это счастье или ... Мы всегда стремимся к близости. Близости не столько и не только физической, сколько погружение, слияние, близости такой близкой, что б иногда забывать кто где, что б купаться в том другом, что б наполнять, питать и питаться. Согревать и согреваться. Но самое смешное в этом, что именно этого мы и боимся. И этот страх древнее страха смерти наверно. Такой ли близости искала Цветаева? От такой ли близости предостерегала Ахматова? И как обретая подобное оставаться собой? Перфекционизм. В этой

близости чего именно мы так боимся? Что причиненная боль будет страшнее смерти? Что мы потеряем свою самость, себя самое? Что причиним боль другому? Такую же невыносимую какой боимся сами? Когда кто-то делает что-то, что тебя угнетает , простить его очень просто. А надо ли? Принципы и цели .. прощение и любовь. Можно в целом то все. Но надо ли? А может быть это слепое одиночество вообще нормальное состояние? Мы рождаемся в сути одни и умираем в сути одни. Ни наше рождение , ни наша смерть не может быть разделена с кем-то в физическом уровне. Хотя существует феномен близнецов, феномен насильника (похитителя) и жертвы, феномен влюбленных и родственных душ, феномены матери и дитя, а так же долгих пар, проживших вместе годы и годы. Так бывает. Но знать бы, понять , прочувствовать до дна, до капли, прочувствовать другого, как себя самого. Возможно ли подобное? Мы и сами то себя не видим и не слышим. Как увидим и почувствуем кого-то еще? Говорят любовь это счастье. Ага, любишь и любишь весь мир. Но вдруг... Любовь бывает, как ад. И боль вовсе не проявление любви и не ее доказательство. Но боль указывает нам многое. И через боль мы учимся. "Он наказал любовью всех, что б в муках верить научились." Нет ответов. И страхи и боль и любовь и счастье и одиночество по прежнему с нами. В нашем пути к истине. К своему логическому завершению. Самая верная любовь это смерть. Она навсегда. Она всегда приходит. Любовь это свобода. Свобода выбора, свобода чувства, свобода действия. Все земные обязательства принимаемые нами по свободному выбору. Но настоящая свобода видится мне в освобождении не меркнущей и не стареющей души от тела. Последняя и окончательная личностная свобода. Смерть это любовь. ??????
           
  Впрочем свобода это далеко не разнузданная анархия. А настоящий и смелый выбор. Свобода это всегда ответственность. А окончательная свобода? Какова мера ее ответственности? Забавная мысль приходит мне в голову по поводу суицида. Ведь суицидники всегда были не в почете. Раньше вообще гонимы. И их не хоронили в пределах освященных кладбищ. И их не отпевали. Почему? Человек вроде бы и взял на себя меру ответственности по собственному выбору. Который кстати обусловлен господом богом каждому. А вот не потому ли , что готовность принимать подобные решения не в пределах человеческого сознания. Не в пределах меры его ответственности. Потому, что будучи даже взрослыми. Мы являемся детьми, детьми отца нашего, детьми бога. И он как отец знает когда мы готовы. Когда надо. Смерть, как награда? Награда за отличную подготовку к последующему существованию? То есть, ты принимаешь смерть тогда и так, как готов и можешь ее принять. Кстати у египтян ранее если не ошибаюсь вся жизнь была непрерывной и последовательной подготовкой к последнему шагу. Шагу за черту. Короче, не тобой положено, не тобой возьмется.

            К слову о свободе...Недавно прочитала, что-то из серии...Последнее прибежище рабства человечества, кроется в женщине. В ее сердце и стремлении жить и служить и угождать своему хозяину, своему мужчине. Так уж ли это плохо? Так ли плохо хотеть радовать наших любимых? Раба любви...такое какое-то было слово сочетание. Но как можно любить и быть рабой? Ведь это совершенно иное чувство. Чувство любви априори свободное. Оно или есть или нет. Странно вот что, я знаю что такое свобода когда любишь. И знаю, что такое быть рабой любви. "А мера...Мера только у бога." Но почему всегда свободу ловят? И почему я так боюсь любить и быть любимой? И почему теория о непривязанности к кому либо или чему

либо включая самое себя говорит о свободе? В то время как именно любовь, самая сильная из привязанностей способна дать эту свободу. Тут короче где-то подвох. И теория непривязанностей вроде бы и хороша, но похожа на трусость и желание избежать боли. И в то же время вообще никаким образом не противоречит моей теории настоящей свободы любви. И кстати...Коль уж на то пошло...Зачем создан институт брака? Если любовь свобода. А свобода большая ответственность, чем любая другая ответственность искусственно введенная человеком в обиход. И я думаю, что подобная теория о свободе любви и была заложена в Хиповское движение. Но неправильно понята и интерпретирована многими. Что породило множество толков и опрометчивых поступков. По идее, по правильной идее свободы любви, такой брак без всяких условностей и штампов должен быть более крепким, надежным и чистым. Ладно, брак может быть все же важен не столько любящим, сколько детям. Это просто мера социальных законов. Ну как вариант празднование счастливого соединения двух любящих и свободных личностей. В сути то это радость. А радостями надо делиться. Как-то так. Короче вот такой фигней обычно забита моя голова. И периодически куча этих вопросов наваливается на меня и не дает продохнуть.
           Об обыденном. Ознакомилась с романсами в исполнении Евгении Смольяниновой. Далеко не все мне в ее исполнении нравится. Но "В лунном сиянии" очень даже. Более всего прочего. Ознакомилась со сборником песен и романсов Светланы Спиридоновой. Это и вовсе разочаровало. А так же прослушала сборник Валерии "Лучшее из лучших". Почему-то осталась равнодушной. Хотя ранее Валерия мне очень даже нравилась. Очень многое из ее песен. Не понимаю, что со мной твориться. Прочитала сборник стихов Григория Глазкова "Беседа". Очень тронуло. Не прошло без следа. Прочитала Джейн Арбор "Лето каждый день".

Очень качественное любовное чтиво. Легкий, ни к чему не обязывающий, не напрягающий роман, для отдыха. Правда концовка для меня стала неожиданной. Понятно, но на мой взгляд как-то не логично. Совсем легко и без накала. Приятно и свежо. Но не в моем стиле. Прочитала три книги Иоанны Хмелевской "Опасный возраст", сначала тяжко в себя проталкивала. Потом втянулась, потом понравилось. Посмеялась. На каких-то моментах вспомнила себя. "Как выжить с мужчиной". С юмором о повседневном. Хотя было не так уж смешно. И даже немного избито. Но вообще-то многое верно. Ну и "Жизнь как жизнь" Тоже забавно. Заставило смеяться хотя по началу тоже заталкивала в себя с трудом.
    Вот вроде бы и все...
           Ну есть немного о снах. Странные мне сны сняться. Тревожные. Недавно приснилось, что меня украли в рабство,в другую страну, а я сбежала. Оказалось, что и дочку украли. Пришлось ее выручать. Кому-то из похитителей во сне закатала кирпичем в лоб. Дочка ноги подвернула или сломала, пришлось ее на себе таскать с гипсом. Еле ковыляла. Нас обстреляли дротиками из арбалетов. Толи с ядом то ли со снотворным. Нам никто не хотел помогать. Нас преследовали куча мужиков. Пришлось отбиваться как попало. Досками и шпалами. Чуть не потеряла дочку, нашла и тащила на себе. Двух парней старшего подросткового возраста и бомжеватого вида рискнувших нам помочь задавило товарными вагонами. Крови было море. Заметалась в депо. Не могла найти выход. С одной стороны огромные коричневые и прямоугольные вагоны. С другой рельсы старого, странного образца и ржавые двери депо. куда должны загонять составы. От усталости и отчаянья проснулась. Хотя была уверена, что все получится, что прорвемся. Но уровень тревоги зашкаливал. Но без паники. Без ужаса. Была готова рвать и метать. Разочаровалась , что проснулась. Не люблю так. Хотелось что б прорвались и вернулись домой во сне. Но проснулась раньше.
               Другой сон странный. Запомнился кусками. Вроде о работе что-то. Вроде бы как там были те кого когда-то давно, очень давно я называла друзьями. И они как-то плохо на меня повлияли. Все мои вещи и мед карту и документы и рабочую карту ...все свалили в пакет и вынесли толпой куда-то на помойку. Но дело было не в них. Дело было в любимом человеке. Он там был. В черном плаще и темных очках. Он стоял там. Молча. Он просто смотрел на все, что происходит. И мне было больно и обидно. Я хотела закричать ему, что б защитил, помог, что я люблю его. Но у меня срывался голос. Я не могла кричать. Я все время оборачивалась на него. Все время смотрела на него. Но так ничего ему и не сказала. Спазмы сдавливали мое горло. Меня тянуло к нему дико. Но надо было забирать все это дерьмо. Шмотки и документы. Пришлось идти. Я шла и чуть не рыдала. Сердце билось дико. Просто дико. Чуть не выпрыгивало из груди. Я проснулась от того, что меня словно толкнуло. Сердце заходилось. И последнее, что запомнилось. Его лицо, бледное с очень странным выражением. Он смотрел на меня. И было чувство, что его сердце так же бьется. Но он ледяной. Просто ледяной. Неподвижная и молчаливая глыба. А в ушах завязли слова "человек, чье сердце бьется не виноват". Тяжелое чувство после этого сна. Такое тяжелое, что мне до сих пор не просто. Очень не просто от него отойти. Почему-то прям врезается в память бледное неподвижное лицо со странным каменным выражением. Огромные очки стрекозы и черный длинный плащ.

Миша Сухоруков. 

И еще одна из моих новостей. Суицидальные мысли почти покинули меня. Почти. Но в замен пришла новая навязчивая идея. Я хочу в монастырь. Вот прям сейчас и полезу искать по инету, где, как, когда и кого принимают в монастыри,что б не откладывать на всякое там потом ...

(2012 год)

М.П. Шагал 

Давно хотела написать отчет о походе на выставки. Один раз ходила на Шагала. С И.О. Вообще-то понравилось. Особенно семейное. Семейственность и взгляд на семью. Очень похоже на меня в некоторых местах. Большая картина или пано о музыке...Заворожило. Три раза возвращалась. Меня затягивало в глубь. Туда. Какая-то особенная штука. А вообще с юмором у него все в порядке. Но то что очень хотелось увидеть так и не посмотрела. Потом поднялись и смотрели еще двоих художников. Но тех не запомнила имен. Хотя кое что у них мне тоже понравилось. А еще ходила с Мишей (новым знакомым) на выставку картин Коровина. Вот где душе раздолье то было. От некоторых картин хотелось подпрыгивать и хлопать в ладоши от радости узнавания и полноты чувств. Это касаемо Крыма и почему-то Парижа. Париж утром 1906. Розы Гурзуф 1917. Понравились северные этюды. Лапландия 1894. Его картины словно пронизаны светом, воздухом. Очень близкое к тому, что я хотела бы. Хотела бы слышать у себя в творчестве. И раз за разом срываюсь. Не выходит. Ну стало смешно когда взяла путеводитель. И прочитала там тоже самое, что несколько секунд назад сказала Мише спускаясь со ступеней в парк. О воздухе и свете. Особое , редкое умение. Мало у кого видела подобное. Хотя не в первый раз на выставках.

Ночной Париж